В 2020 году казахстанцы оформили больше потребительских кредитов, чем в прошлом: рост на 7,8%. Займы на потребительские нужды составляют 30% от всех выданных кредитов. При этом многие лишились заработка, что ставит под сомнение их платёжеспособность.
Возможный рост неплатежей поставил на повестку дня вопрос о необходимости проведения второй кредитной амнистии. Первую (и пока единственную) провели в прошлом году – 500 тысячам казахстанцев списали долги по банковским займам до 300 000 тенге. Предполагалось, что таким образом снизится закредитованность граждан.
Нужно ли сейчас прощать долги, на каких условиях и кому – обсудили экономисты и депутаты на онлайн-площадке Ekonomist.kz.
«Кредитная амнистия может обойтись бюджету в 96 млрд тенге»
Данияр Молдоканов, независимый экономист, автор исследования о стоимости амнистии потребительских кредитов
«Реальные доходы населения падают, а экономическая ситуация ухудшается. В то же время кредиты растут. Такая ситуация потенциально может привести к очень неприятным последствиям. Мы решили посмотреть, как могут вести себя потребительские кредиты в зависимости от того, как прыгает ВВП в стране, и сколько будет стоить кредитная амнистия.
Мы имеем три разных сценария поведения ВВП в 2020 году. При различных сценариях на кредитную амнистию понадобится:
- при пессимистичном прогнозе (-3% ВВП) – более 96 млрд тенге;
- при нейтральном (-2,3%) – более 78 млрд тенге;
- при оптимистичном (-2%) – более 70 млрд тенге.
По моим расчётам, эти цифры плюс-минус 5% должны быть верны. Плюсы в пользу кредитной амнистии имеются, потому что действительно ситуация нестандартная. Возможно, нужно рассмотреть этот вопрос не с точки зрения банковского сектора – сколько нужно списать, чтобы банковский сектор находился в относительном здравии и благополучии, а посмотреть со стороны населения. Если списывать, то сколько нужно списать, чтобы облегчить ношу для граждан.
Мы имеем ситуацию, когда доходы казахстанцев падают не только в связи с пандемией, а в принципе падают с 2015 года ввиду всех международных катаклизмов, которые имели прямое влияние на экономику страны.
Кредитная амнистия в 2019 году обошлась бюджету в более 120 млрд тенге, охват заёмщиков был 500 тысяч человек».
«Сейчас любая амнистия будет просто бессмысленным подарком»
Айдархан Кусаинов, экономист, аналитик
«Сегодня характер потребительских кредитов меняется. Тезис, что кредиты берут бедные люди, потому что у них не хватает денег, уже сильно спорный. У меня куча потребительских кредитов. Если есть в банковском приложении функция «купить в рассрочку» по такой же цене, почему бы и нет? Зачем напрягаться? Нормальный грамотный финансовый менеджмент. С формальной точки зрения мои кредиты попадают в потребительские. И я не один такой.
Я считаю, что изменилась природа потребительских кредитов, поэтому однозначной связи между объёмом кредитования и уровнем бедности нет.
Я считаю, что кредитная амнистия – это очень вредное занятие. Я был сторонником кредитной амнистии в 2019 году, потому что она имела очистительный характер. После неё был запрет на выдачу кредитов населению с низкими доходами. Сразу поменяли регуляторную базу и повысили социальные пособия. Это было некое признание: мол, самые бедные слои населения выдёргиваем из кредитного болота. Системный подход – погасить кредиты и дать источник финансирования.
Сейчас любая амнистия будет просто бессмысленным подарком. Учитывая ещё и изменившийся характер кредитов, о котором я говорил выше. Большая вероятность, что бедные платят ответственно из последних сил. А те, у кого деньги есть, могут сказать: «Да надоело». Я был бы очень огорчён, если бы идея кредитной амнистии победила и деньги опять начали тратиться непонятно на что».
«Кредитная амнистия допустима, если анализировать каждого заёмщика»
Ерлан Смайлов, руководитель аналитической группы «Кипр», член Общественного совета Алматы
«В 2019 году под кредитную амнистию попадали чёткие категории людей, она была ориентирована на социально уязвимые слои населения.
В 2020 году нужно комплексно смотреть и ставить вопрос о повышении доходов населения, нужна программа по оздоровлению домохозяйств и МСБ. А кредитная амнистия должна стать одной из мер. Но она не должна быть такой, что всем раздали и простили. Нужно анализировать каждого заёмщика.
Если заёмщик до этого был ответственным, к примеру это ИП, он платил налоги, медицинские взносы, создавал какую-то ценность, у него работали люди (то для него можно рассмотреть вариант кредитной амнистии. – Авт.). То есть смотреть на качество заёмщика. Такой подход имеет место.
Если заёмщик – физлицо, то нужно смотреть, что до этого он работал, имел стабильный доход и хорошую кредитную историю, исправно платил налоги, пенсионные взносы. К примеру, до этого кредитовался три-четыре раза и возвращал без просрочек. Наверное, такого потребителя можно было бы поддержать. Но не тех, кто постоянно брали кредиты и уходили в просрочку, для кого это просто стало образом жизни. При этом они не имеют никаких отчислений.
Мера поддержки отчасти может быть амнистией, отчасти можно было бы через Государственный фонд социального страхования растянуть этот платёж, к примеру, на 10 лет. Не обязательно же должна быть халява. Можно зафиксировать обязательства, и если это качественный заёмщик, он может на это пойти».
«Не нужно подсаживать бедных на иглу постоянной помощи»
Касымхан Каппаров, экономист, основатель онлайн-площадки Ekonomist.kz
«В 2019 году не было каких-либо экстренных причин, которые бы вызвали прошедшую кредитную амнистию. Был политический момент – её объявили до выборов президента. Во-вторых, проводился аудит банковской системы, там тоже достаточно высокий процент потребительского кредитования. Доступность получения кредита резко возросла. Но при этом уровень финансовой грамотности не успевает за темпами доступности. В больших городах и областных центрах вы можете просто подойти к терминалу и, используя свой ИИН, там же получить небольшой заём по ставке выше банковской.
Просроченные беззалоговые кредиты могли бы быть списаны, если бы не кредитная амнистия. Нужно понимать, что это прямые убытки фининститутов, которые они несут как экономические агенты. В их бизнес-модели, риск-менеджменте эти потери уже включены. И вмешательство государства в виде кредитной амнистии нарушает как стимулы банков улучшать свой риск-менеджмент, так и поведение граждан, которые, к примеру, берут кредиты, чтобы погасить предыдущие. Либо берут их на проведение какого-то мероприятия или на покупку, которая им не по карману. Они начинают жить не по средствам. Как только обнуляется просрочка, у человека появляется стимул повторить эту историю и переложить ответственность на других налогоплательщиков.
Поэтому здесь надо чётко разделять, что кредитную амнистию проводит не государство, а налогоплательщики, те, кто честно платят свои кредиты. Мы платим и за тех, кто не платит. Насколько эта система попадает под понятие социальной справедливости – это вопрос. Потому что когда мы списываем просрочку по кредитам для многодетных семей, надо понимать, что критерием многодетных является не доход, а просто наличие детей. Под неё попадает и миллиардер, у которого есть восемь детей, и зажиточный сельский житель.
Эти средства могли бы пойти на улучшение экологии, безопасности, здравоохранения, образования. Насколько справедливо и эффективно тратить общие средства нашего бюджета на такие разовые акции – тот вопрос, который граждане должны себе задавать. И не стыдиться того, что «мы не помогаем бедным». Нужно не подсаживать бедных на иглу постоянной помощи, субсидий или дотаций, а наоборот, создавать больше инструментов для повышения доходов, чтобы уязвимые группы населения могли сами обслуживать свои кредиты».
Источник: informburo.kz
