В учреждении чрезвычайной безопасности в Житикаре Костанайской области содержатся убийцы, насильники, маньяки и людоеды. Всего 287 осужденных, из них 136 смертников.
В последний раз мама Челаха Светлана Ващенко разговаривала со своим сыном неделю тому назад.
– Мы говорили с ним о разном, но о том, что в колонии, где он сидит, выявлены случаи заболевания коронавирусом, ничего не сказал, – переживает она. – Правда, Влад обмолвился, что не сможет мне больше звонить. Связано ли это с гиперизоляцией из-за угрозы пандемии, неизвестно.
Между тем в оперативном штабе КУИС уверяют, что зараженные – только из числа тюремного персонала.
“По результатам диагностических исследований ПЦР, диагноз СOVID-19 первоначально подтвержден у 11 мужчин и 8 женщин, сотрудников РГУ “Учреждение УК-161/3”. Возраст заболевших – от 21 года до 54 лет. Данные лица являются близкими по контакту с ранее заболевшими пациентами. Все находились на казарменном положении, в город никто не выходил, – говорится в официальном сообщении оперативного штаба. – Потом к ним добавились еще 6 человек. Из числа выявленных только двое имеют легкие катаральные явления: насморк, першение в горле, у остальных нет симптомов. Все 25 человек госпитализированы в инфекционное отделение Житикаринской ЦРБ. Состояние у всех пациентов удовлетворительное”.
Однако местные правозащитники не верят официальным сводкам. По мнению председателя общественно-наблюдательной комиссии (ОНК) по Костанайской области Александры СЕРГАЗИНОВОЙ, среди осужденных смертников также могут быть заболевшие.
“Исправительные заведения – идеальная среда для вируса. Учреждения исполнения наказаний являются закрытыми, и вирусу туда попасть крайне сложно, но распространиться внутри чрезвычайно легко. Это закрытые территории с большой плотностью пребывания, наполненные людьми, чье состояние здоровья часто существенно хуже здоровья граждан на воле. Никто из заключенных не может назвать себя абсолютно здоровым. Попадание такого вируса, который усложняет хронические заболевания, для них смертельно опасно”, – уверена Сергазинова.
По ее словам, самой первой заболевшей была курсантка, проходившая службу в Житикаринской тюрьме.
“Это произошло еще две недели тому назад. У этой курсантки отец был болен коронавирусом. Однако этот факт она скрыла. Тогда учреждение закрылось на карантин, и никто не выходил из него”, – рассказывает Сергазинова.
По ее словам, в данный момент правозащитная организация направила официальный запрос в КУИС с просьбой предоставить правдивые сведения о ситуации в Житикаринской тюрьме, но ответа пока никакого не получила.
“Если заболели сотрудники, то однозначно могли заболеть и осужденные. По нашей информации, ПЦР-тесты на выявление коронавируса до сих пор не проводились среди заключенных. Если учесть, что в самой Житикаре наблюдается дефицит медицинских кадров и больные вынуждены обращаться за помощью в областной центр, то что уже говорить об исправительных учреждениях? И еще один вопрос, который нас волнует: есть ли там аппараты ИВЛ? Ведь не секрет, что среди осужденных есть и больные туберкулезом”, – возмущена правозащитник.
Тем временем КУИС уверяет, что в тюрьме выделены специальные помещения под инфекционные изоляторы с общим количеством 260 койко-мест и открыт швейный цех, где заключенные шьют для самих себя маски и защитные костюмы.
Однако заверения полицейских не могут успокоить мать Челаха. “Свидания с сыном пока запрещены, да и границы закрыты, – сетует Светлана Ващенко. – Поэтому узнать о состоянии здоровья Влада я не могу никак. Телефонная связь между нами односторонняя”.
