Saqshy Qostanai

Сенат – политический предохранитель или рудимент?

Даже сумма в 254 млн тенге (свыше $600 тыс.), выделенная из бюджета на организацию выборов и предвыборные кампании кандидатов, не добавила интереса к прошедшему действу. Отсутствие внимания к выборам в сенат объясняется рядом причин.

Во-первых – внешний фактор. События, развернувшиеся после президентских выборов в Белоруссии, вызвали большой и неподдельный интерес у казахстанцев. Уместно будет упомянуть, что симпатии разделились: часть общества поддерживает протестующих, видимо, памятуя о собственных ощущениях «усталости» от несменяемости первого лица в государстве. Другая часть поддерживает существующую власть, но не из любви к Александру Лукашенко, а руководствуясь иными соображениями – в первую очередь безопасности и собственного «комфорта». Все прекрасно понимают, что возможный «дрейф» Белоруссии в сторону Европы, а судя по программе штаба белорусской оппозиции, этот вариант переходит из разряда гипотетических в категорию реальных. А значит, как кое-кто опасается, Казахстан может остаться единственной «любимой женой» России, и её «объятия» могут стать чрезмерно крепкими. К тому же события в Белоруссии приближают и для Казахстана необходимость определяться с внешнеполитическими приоритетами и отказываться от удобной многовекторной политики.

Во-вторых – фактор внутренний. Дело в том, что сенат в казахстанской политической системе представляет собой рудиментарный орган, некий «политический аппендикс», функции которого – не дать «вольнодумцам» из нижней палаты – мажилиса принимать слишком либеральные законы. И хотя большинство составов мажилиса довольно сложно назвать «вольтерьянцами», видимо, власть посчитала наличие такого «предохранителя» нелишним.

Сенат и маслихаты – скованные одной цепью…

Будет нелишним чуть подробнее рассказать об устройстве законодательной ветви власти.

Сенат формируется за счет депутатов – по двое – от каждой области, городов республиканского значения и столицы. Еще 15 депутатов назначаются президентом. Он пользуется этим правом, что позволяет говорить о том, что сенат используется как «тихая гавань» для чиновников, которых по каким-либо причинам надо «оставить в обойме», но отодвинуть от механизма распределения финансов или принятия решений.

Всего в сенате заседают 49 человек. Срок их полномочий – шесть лет. Однако то, что глава государства использует свое право назначать депутатов, приводит к тому, что почти половина избираемых депутатов сената переизбирается каждые три года.

Избрание депутатов сената происходит на основе косвенного избирательного права при тайном голосовании. Голосуют за депутатов сената, за исключением назначаемых президентом, депутаты местных представительных органов – маслихатов. Если до 2018 года депутатом маслихата теоретически мог стать любой гражданин-самовыдвиженец, то после поправок в выборное законодательство выборы в местные представительные органы власти осуществляются лишь по партийным спискам. При этом политические партии не имеют права включать в свои списки кандидатов, не являющихся их членами. Более того, для политических партий был установлен семипроцентный порог при пропорциональной системе выборов депутатов маслихатов. Правда, тут нашлось место и «прянику» – законодательно установлено, что если этот порог преодолеет только одна партия, то для обеспечения конкуренции в маслихаты допускается и вторая.

На последних выборах в маслихаты, кстати, совпавших по времени с выборами в мажилис, подавляющее большинство голосов заняли представители пропрезидентской партии «Нур отан». В этом нет нечего неожиданного, поскольку акимы – главы местных администраций, все без исключения являются членами этой партии и стараются провести в маслихаты однопартийцев. Разумеется, выборщики из маслихатов соблюдают те же правила игры. Поэтому нет ничего удивительного и в итогах выборов.

Новые сенаторы – кто они?

Результаты выборов в сенат всегда были довольно прогнозируемыми. Так произошло и в этот раз: почти 3 тысячи выборщиков на 17 избирательных участках отдали свои голоса за людей, широкой общественности не известных, но поведение которых предсказуемо.

По итогам выборов четверо сенаторов сохранили свои должности. Впервые значок сенатора получили три районных акима, секретарь маслихата, председатель ревизионной комиссии, два топ-менеджера вузов, три бизнесмена и один заместитель председателя областного филиала партии «Нур отан». Пятеро из семнадцати новых сенаторов – женщины.

Могут ли состоявшиеся выборы что-либо изменить в политическом балансе страны – вопрос открытый. Директор Центра актуальных исследований «Альтернатива» Андрей Чеботарёв придерживается следующего мнения: «Воспользовавшись обновлением половины состава избираемых сенаторов, Касым-Жомарт Токаев вполне может произвести замену и среди назначенных. Вряд ли это коснется его собственных назначенцев, находящихся в сенате с прошлого года. Но вполне вероятно желание президента увеличить их состав, убрав отсюда назначенцев своего предшественника. И если он воплотит данное намерение в жизнь, то это может стать дополнительным шагом по расширению Ак ордой (администрация К. Токаева) своего «коридора возможностей» и, как следствие, сокращением позиций Библиотеки (администрация Н. Назарбаева). Впрочем, не исключено, что такие кадровые изменения могут произойти в согласованном порядке между ними. Не менее интересным станет и то, куда уйдут отставленные сенаторы и кто придет им на смену».

В целом же предсказуемые результаты в очередной раз дали импульс дискуссии о целесообразности двухпалатного парламента в Казахстане. На этот счет существует два основных мнения: от тезиса, что сенат в унитарной стране не нужен, до мнения, что «сенат обеспечивает представительство в парламенте всех регионов страны, преемственность законодательной политики при обновлении состава мажилиса и качественное рассмотрение законопроектов».

Думается, что через три года, когда придет пора очередных выборов, эта дискуссия начнется снова.

Источник: www.ritmeurasia.org