Saqshy Qostanai

Такая норма предусмотрена в законопроекте «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам стимулирования инноваций, развития цифровизации и информационной безопасности», опубликованном 13 апреля на сайте «Открытые НПА». HOLA News поговорила с правозащитниками и юристом в сфере медиа о том, чем это может обернуться для казахстанцев.

В опубликованном законопроекте разработчик – министерство цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности – предлагает внести 504 поправки в законодательные акты, среди них – введение права на забвение, которое гарантируют, что человек может потребовать удалить любую информацию, касающуюся его. Это предложение уже вызвало сомнения у представителей правозащитных организаций.

«В случае обращения физического лица или его законного представителя собственник или владелец интернет-ресурса обязан удалить из данных поиска по представленному идентификатору интернет-ресурса устаревшую или неактуальную информацию личного характера», – говорится в пункте 7 статьи 18-3.

В обосновании вводимого пункта говорится, что «устанавливается требования к поисковым системам по обеспечению так называемого права на забвение в отношении устаревшей, неактуальной информации в отношении граждан».

Директор Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности Евгений Жовтис считает, что есть целый ряд вопросов касательно права на забвение, на которые пока нет ответа.

«Это проблема не только наша, она достаточно известная на международном уровне. Она связана, прежде всего, с развитием технологии, когда в Интернете, в свободном доступе распространяется информация о людях, об их родственниках. Зачастую распространяются так называемые персональные данные. Вопрос в том, как защитить эти персональные данные от распространения. При чем они могут быть распространены не только третьими лицами, но и самим государством», – комментирует Евгений Жовтис обсуждаемые поправки.

Право на забвение уже существует в некоторых европейских странах. К примеру, в России похожие нормы существуют с 2016 года. Основные вопросы в сфере регулирования права на забвения касаются разделения личной информации и личной информации, имеющей общественную ценность.

«Тут возникает целый ряд вопросов. Первое – кто это делает? Что удаляется? При этом как гарантируется общественный интерес? То есть не удалится ли вместе с ней информация, представляющая общественный интерес, когда речь идет об избранных или назначенных представителях государства. И здесь пока в международной практике единого подхода нет. В 2018 году в Евросоюзе приняли регулятивную директиву по поводу взаимоотношений гражданина с компаниями, владеющими поисковиками. Речь идет не только об интернет-ресурсах. Тогда получается, что обращаться нужно не в интернет-ресурс, а к владельцам поисковых сервисов. Тогда решение принимает не суд или какие-то органы, а, условно говоря, «хозяин забора». Затем нужно определиться с критериями. Первое – неправильная, недостоверная информация. Второе – как написано в российском законодательстве, она устарела или не имеет особого значения. Это оценочные категории: в какой степени устарела, сколько времени нужно, чтобы она устарела. Если поисковик не выполняет эту функцию, человек может обратиться в суд. Другой вопрос, могу ли я тогда судиться с компанией? Если она убрала информацию по запросу чиновника, с моей точки зрения это лишило меня права ознакомиться с информацией, имеющей общественный интерес», – объясняет правозащитник.

Вместе с тем он отмечает, что право человека на защиту персональных данных и частной жизни очень важно. Например, в случае, если в Сеть попадает информация о состоянии здоровья человека или когда отбывший наказание человек продолжает оставаться преступником, хотя информация об этом уже устарела.

«Технологическая революция, помимо множества плюсов, одновременно создала много вызовов. Какая информация о человеке должна храниться долго? Какие права у него есть, чтобы недостоверную, оскорбительную информацию убрать? Как все это должно функционировать и по каким критериям? Как защищается персональные данные? Как защищается общественный интерес? Пока удовлетворительного ответа на эти вопросы нет ни у нас, ни у европейцев. Они только вырабатываются. Поэтому я достаточно осторожно отношусь подобным шагам наших властей. Я понимаю логику, я понимаю легитимность цели, я понимаю защиту частной жизни, но крайне важно, чтобы критерии были очень четкие и, главное, не страдал общественный интерес, журналистские расследования, информация, которую получают граждане. Чтобы общественный интерес был защищен так же, как и частная жизнь, и персональные данные», – сказал Жовтис.

Президент международного фонда защиты свободы слова «Адил соз» Тамара Калеева в заявлении фонда, опубликованном в Facebook накануне, потребовала вовсе исключить право на забвение из законопроекта. Как рассказала Калеева HOLA News, эта поправка нанесет ущерб интересам общества и государства.

«Право на забвение как понятие у нас появилось в частном исследовании, сделанном по заказу министерства информации в 2017-2018 годах. Товарищ, который исследовал международные нормы, написал, что есть такое право, хорошо бы его в законодательство Казахстана внедрить. Мы и тогда были категорически против. Теперь в законопроекте, авторство над которым приписывают министерству цифрового развития, снова появляется «право на забвение» как законодательное предложение. Как это делается в тех странах, на которые авторы ссылаются? Если вы считаете, что в прошлом было что-то, что вас не красит, какой-то проступок, может, вы в 5-м классе оставались на второй год, а сейчас вы доктор наук, то теперь это уже неактуально, тогда человек обращается в суд. Суд решает, представляет ли эта информация общественный интерес или нет. Наши разработчики стадию суда упустили и предлагают: если кому-то какая-то информация о себе не нравится, он обращается к собственнику интернет-ресурса, собственник обязан удалить эти сведения у себя и изо всех поисковых систем. К примеру, гражданин Ахметов баллотируется в депутаты. Мне интересно, что это за человек, стоит ли за него голосовать. Если ему не нравится информация о нем, собственник интернет-ресурса удалил ее, а вы в Сети о нем ничего не найдете», – сказала она.

Тамара Калеева подчеркнула, что эта поправка идет в ущерб интересам общества и государства, так как создает инструменты для давления на журналистов, пишущих о публичных людях.

«Потому, что у нас есть публичные лица, руководители, не только высшие, но и среднего, низового звена, руководители ТОО, индивидуальные предприятий, которые тоже взаимодействует с обществом и государством и деятельность которых может принести как большую пользу, так и ущерб. Хочется узнать, кто же автор этих деяний. Если это реализуется, то мы ничего не узнаем. Во-первых, это будет полный произвол, думаю, очень многие захотят удалить информацию не только из желания скрыть, а из скромности. Наша позиция, что это будет вредить интересам общества. То, что было, не исправить. Если ты в молодости совершил какое-то преступление, потом его искупил, то пусть общество об этом знает. Не надо прятать эту строку биографии. Поэтому мы выступаем категорически против этого права», – сказала глава фонда.

Правозащитница подчеркивает, что в Казахстане персональные данные защищены законом, в то время как предлагаемое право на забвение противоречит конституционному праву искать и получать информацию.

«У нас есть тайна личной жизни в Уголовном кодексе, есть врачебная тайна, есть право на охрану здоровья – и сведения о здоровье человека без его согласия не разглашаются. То, что телефоны, личные счета оказались в доступе – это нарушение закона. Налоговые органы, полиция собирает эти сведения, они уплывают, кто-то продает. Это нарушение закона, нарушение должностных обязанностей. Это уже сейчас незаконно. Под предлогом защиты персональных данных вводить «право на забвение» неправильно. У нас демократическое, светское государство. У нас республика, которая предполагает открытость. Конституция провозглашает, что свобода слова гарантируется, цензура запрещается, есть соответствующая норма, согласно которой каждый имеет право на беспрепятственное получение и распространение информации в законных рамках. Вот это «право на забвение», вписанное боком, противоречит этому конституционному положению», – сказала Тамара Калеева.

Юрист Internews в Казахстане Ольга Диденко считает, что положение о праве на забвение в законопроекте сформулировано очень широко, а значит, может быть истолковано абсолютно по-разному в разных ситуациях.

«Отмечу, что сразу несколько проектов направлены на усиление защиты персональных данных от утечек, несанкционированной передачи или использования, других действий, которые наносят вред. И это можно только приветствовать. С другой стороны, появляются нормы, очень похожие на право быть забытыми – the right to be forgotten в европейском документе (General Data Protection Regulation/GDPR). Но, если их сравнить, то видна очень существенная разница.

Положение в нашем законопроекте сформулировано очень и очень широко, может быть истолковано абсолютно по-разному в разных ситуациях:

«В случае обращения физического лица или его законного представителя собственник или владелец интернет-ресурса обязан удалить из данных поиска по представленному идентификатору интернет-ресурса устаревшую или неактуальную информацию личного характера».

Как должно выглядеть обращение? В какой форме оно должно быть? Что такое устаревшая и неактуальная информация личного характера? Могут ли быть спорные ситуации и т.д.?» – говорит Ольга Диденко.

Она отмечает, что в статье 17 европейского документа GDPR процесс реализации права более конкретизирован. В нем есть четкий перечень оснований, когда можно подать запрос на удаление информации; есть перечень исключений, и осуществление права на свободу слова и информации – одно из них; есть требования к запросу, порядок и сроки рассмотрения, процедура обжалования.

Ольга Диденко подчеркивает, что если в Казахстане будет принято право на забвение в том виде, в каком оно изложено в законопроекте, то оно может напрямую затрагивать интересы СМИ:

«Очевидно, что при такой разнице в подходах регулирования, и, если это положение будет принято, это может напрямую затрагивать интересы СМИ. И, если учитывать, что профессиональная журналистская деятельность позволяет использовать персональные данные без согласия их владельцев, то и в этом случае нужно делать исключения для СМИ, как и в европейской политике GDPR».

Также спикер предполагает, что после введения этой нормы абсолютно все могут потребовать удаления «устаревшей» информации.

«Я могу предположить, что все будут активно требовать удаления «устаревшей и неактуальной информации». Поскольку такое нигде не детализируется, то будут требовать удалить то, что не нравится – критические материалы, например», – заключила Ольга Диденко.

Законопроект доступен для онлайн-обсуждения на сайте «Открытые НПА» до 27 апреля.